Уши не трогать! - Страница 51

Пальцы бэтмена перешли все границы. Продолжая придавливать мои ноги своей тушей, мучитель чуть отстранился, принялся поглаживать… ну, в общем, там! Его халат давно распахнулся, в мое бедро уперлось… ну, короче, уперлось! (Чтоб ему никогда больше не встать!) И, увы, все это было… довольно приятно.

И я приняла решение, достойное самой блондинистой блондинки: бэтмен завладел моим телом – пусть! Но душа достанется Орису.

Закрыла глаза и представила лицо черноглазого графа. Ехидную усмешку, колкий, но безумно теплый взгляд. Вообразила – это именно его руки трогают… там. Это именно его… хм… упирается в обнаженную ногу. И сразу стало так хорошо… Я даже перестала сопротивляться и подалась навстречу ласкам, чем явно удивила бэтмена.

Движения его пальцев стали нежней, поцелуи медленней и в тысячу раз приятней.

Когда он наконец освободил мои ноги, я призывно выгнулась, застонала… И все-таки не удержалась, произнесла:

– Орис…

Через несколько секунд осознала – все прекратилось. В ужасе распахнула глаза и увидела над собой каменное лицо с синими глазами.

– Что ты сказала? – выдохнул эльф.

Ой, кажется, мы с воображением жестоко оскорбили чье-то эго. Почему не чувствуем раскаяния?

– Орис, – повторила я.

Черноволосый гад поморщился так, будто ему содержимое ночного горшка в лицо выплеснули. А я добила:

– Ты продолжай-продолжай… Но учти, в этот момент я буду думать об Орисе, и ни о ком другом.

– Почему? – рыкнул брюнет.

Думала, следом прозвучит что-то вроде «я недостаточно красив и благороден?», но эльф молчал, терпеливо ждал ответа. На мгновение показалось, что для него это очень важно. И я призналась:

– Я люблю Ориса.

– Но он… мертвец.

– И что? Он живет в моем сердце, в моей памяти. И никто не запретит мечтать о нем.

– Мечтать о мертвеце? – брезгливо выпалил синеглазый.

– Я не видела его мертвым. Для меня он навсегда останется живым.

Уж не знаю, что смутило брюнета, но он застонал и повалился рядом.

– Глупая самка!..

– На себя посмотри, дебил.

– Глупая самка! – воскликнул бэтмен и залился хохотом.

Нет, ну это уже за гранью разумного. Почему в этом чертовом длинноухом мире мне только психи и встречаются?

Грегор с Антуаном – мальчики с явным сдвигом по фазе. Король Георганус – стопроцентный садист. Шердом – маньяк. Церанс и компания – тоже не в себе. Вот и этот… Кстати, как его все-таки зовут?

Будто подслушав мысли, эльф резко прекратил истерику и повернулся ко мне. Внимательный взгляд синих глаз, легкая улыбка и вкрадчивый шепот:

– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля.

Я чуть с кровати не упала.

– Что-о-о?!

Вместо ответа эльф ухватил за руку и принялся нежно-нежно целовать пальчики.

– Орис?! – отдергивая руку, выпалила я. – Орис, это ты?!

Хитрый прищур, от которого кулак зачесался, и снова шепот:

– Да, я это, я… Так что там насчет Камасутры?

Глава 15

– Ну и кто ты после этого? – взвыла я.

Однако набрасываться на бэтмена-Ориса с кулаками поостереглась. Мне вдруг стало до чертиков стыдно за собственное поведение, и вообще… Я отстранилась и мышкой скользнула под покрывало.

– Почему сразу не сказал?

В синих глазах появилась растерянность. И хотя физиономия принадлежит другому, в каждом движении и мимике угадывается Орис. Вот почему меня так тянуло к брюнету!

– Думал… не поверишь.

Логично. И, возможно, правильно, но… за последние дни столько всего повидала, что, даже обнаружив на заднем дворе космолет с зелеными человечками, вряд ли удивлюсь.

– Я решил, что проще притвориться графом Дарралиэлем, – продолжал Орис. – И завоевать тебя заново.

– Чего?! И это ты называешь «завоевать»? Да ты меня чуть не изнасиловал!

– Прости… – шепнул граф. – Не удержался. А когда услышал, как зовешь меня…

– Орис, ты меня тоже извини, конечно… но ты – дурак. А теперь давай по порядку. Вопрос первый: что, черт возьми, произошло?

– Видишь ли… я и сам не понял. Вернее, понял, но не до конца…

Когда полог богини Эркас исчез и ты помчалась к выходу, я ринулся за тобой. Мне удалось отогнать заговорщиков от дверного проема и удерживать какое-то время. После граф Дарралиэль все-таки прорвался, поспешил на поиски. Я не мог ничего сделать – сама понимаешь, в какой ситуации оказался.

Сражение продолжилось. Пятерых удалось обезвредить довольно быстро. Я старался не убивать, надеялся, что позже удастся допросить и выявить истинный масштаб заговора. Хотя понятно – в такой ситуации даже полумертвый враг крайне опасен, но это расследование – дело чести.

Когда начал уставать, бил уже наверняка, хотя оставшиеся сопротивлялись довольно рьяно. Набрасывались вместе, что совершенно неприемлемо для благородных господ. В итоге нас осталось трое, если не считать полуобморочного Церанса.

И тогда вернулся Дарралиэль. Один, без тебя. Я обрадовался, конечно… но Дарралиэль, пропустивший большую часть сражения, был свеж и полон сил, а я уже руки́ не чувствовал. Как удалось зарезать оставшуюся парочку – не помню, а вот бой с графом не забуду никогда.

Пока мы изводили друг друга, Церанс очнулся. Он подхватил меч левой рукой и пошел добивать раненых. Я крикнул об этом Дарралиэлю, но тот даже головы не повернул. И… и все-таки достал меня. Он выиграл тот поединок, Лёля. И я умер.

Я во все глаза смотрела на Ориса с лицом бэтмена и боялась даже вздохнуть. А он стал угрюмым и совсем чужим, с головой погрузился в воспоминания. Рассказывая о том, что случилась дальше, Орис мелко дрожал, а я сидела, сцепив зубы, и пыталась сохранить трезвую голову.