Уши не трогать! - Страница 38

Так… а поподробней можно? И желательно попроще.

– Вы попросту ненавидите людей! – выпалил эльф, сидящий по правую руку от оратора. Голос показался знакомым.

Я пригляделась к его обладателю и окончательно сникла. Нет, так не должно быть.

Эльфы, они ведь утонченные, воспитанные, благородные… У них манеры, этикет, дуэльный кодекс. Поди и целомудрие до свадьбы хранят, и из-за небольшого пятна на честном имени стреляются. Точнее, вешаются. А тут… густая огненная шевелюра и изумрудные глаза в прорезях маски.

Брайт, как ты решился на такую подлость? Я же в тебя почти влюбилась.

– Спокойно, Бр… – «Председатель» осекся, пробубнил под нос явную непристойность. – Спокойно, господин судья. Вам предоставят слово, но позже. – Эльф выдержал театральную паузу и продолжил свой спич: – Да, господин граф, вы предвзяты. Ненависть к людям затмила ваш разум, взяла верх над здравым смыслом. Вам прекрасно известно, что общество давно готово к переменам. Многие из нас понимают, если не ослабить петлю на шее человечества, это неизбежно приведет к бунту.

Вы собственными глазами видели восстание в имении господина Рариза. Но если подзабыли, напомню – взбесившееся стадо разгромило винный завод и едва не подожгло особняк. Пятнадцать эльфов погибли в страшных муках, пытаясь подавить бунт. Это только начало. Что потом? Разоренные усадьбы? Поруганные эльфийки и повешенные младенцы?

Если мы не пересмотрим свое отношение к человеку, рано или поздно эти звери сметут нас. Уничтожат народ эльфов! Вы понимаете это как никто другой.

Орис даже бровью не повел. Стоит ледяной скульптурой и бесстрастно взирает на «председателя». А тот пыхтит, сжимает кулаки. По не прикрытым маской скулами ездят громадные желваки.

Ох, как я его понимаю! Ему же диалога хочется, спора. Грезится, как на одно Орисово оправдание найдет десять обвинений, растопчет врага морально…

– Но не это главное… – процедил обвинитель сквозь зубы. – Пользуясь служебным положением и влиянием на его величество, вы принялись навязывать свои предрассудки другим! Сколькие из наших собратьев лишились титула и были казнены лишь за то, что обращались с человеком мягче, нежели вам, Орис, хочется?! А сколькие пострадали от наветов, возведенных вами же?

Думаете, никто не знает, что ваши шпионы и дельцы подкладывают породистых человеческих самочек под благородных эльфов, а потом пишут доносы, свидетельствуя о непристойном поведении последних? Думаете, мы не догадываемся, что конфискованные у «преступников» деньги идут не только в королевскую казну, но и в ваш карман?

Это обвинение Орис тоже оставил без комментариев. Даже не шелохнулся.

Я же зажмурилась и позвала уже мысленно: «Шердом! Приди! Козел лопоухий…»

Обвинитель тяжело вздохнул. Эхо обреченно подхватило этот звук, разнесло по залу. Грусть, зазвучавшая в голосе «председателя», показалась не совсем искренней:

– Вы докладываете королю, что за изменение отношения к человеку выступает лишь жалкая горста аристократов. Но это не так… Просто другие эльфы боятся открыто говорить о своих взглядах. Они страшатся угодить на виселицу.

«Шердом! Черт тебя подери! Где тебя носит?!»

– Мы – свободный народ, – заявил эльф в красной мантии. – Наше общество во многом строится на доверии. Вы же насаждаете тиранию. Когда-то нам казалось, что вы искренне верите в идеалы, о которых заявляете. Но это искусный обман и только. Нам доподлинно известно: у вас, граф, есть породистая человеческая самочка, и вы проделываете с ней все то, за что другим положена казнь.

Ох… Кажется, сейчас дело дойдет до меня. Вон как затаились, даже не дышат. Только глазки из-под масок сверкают.

Я скосила взгляд на собрата по несчастью, едва удержалась от тягостного вздоха. Он, конечно, зараза и старый пер… пентюх в придачу, но все-таки жаль, что ничего «такого» со мной не проделывал. Может, нам дадут пару часов, чтобы наверстать упущенное?

– Вы молчите, граф? – после долгой паузы вопросил «председатель». – Неужели ни одного возражения?

– Я просто жду доказательств, – спокойно отозвался Орис.

Брайт, угнездившийся по правую руку от оратора, аж подпрыгнул. Оглушающе громкое сопение судей могло позабавить, если бы ситуация была хоть чуточку проще.

– Какие еще доказательства?! – возопил «председатель». – Разве сло́ва благородного эльфа недостаточно?

– Семи благородных эльфов, – уточнил Брайт холодно.

В его жестах было столько высокомерия, что я начала закипать.

Не знаю, насколько правдивы обвинения. Понятия не имею, насколько честен был Орис, лишая любителей «человечинки» титулов и отправляя на плаху. Но одно знаю наверняка: передо мной не благородные эльфы, а шайка трусливых длинноухих обезьян. Благородные не прячутся за масками и не требуют верить на слово.

– А в чем обвиняют мою спутницу? – Голос графа прозвучал бесстрастно, но что-то подсказывало – Орису не все равно.

– В лицемерии! – выпалил Брайт.

«Председатель» дернул рыжеволосого эльфа за рукав, что-то прошептал. Через пару минут напряженного молчания заговорил сам:

– Госпожа Лёля, титула и происхождения которой мы не знаем, обвиняется во лжи и пособничестве преступным замыслам графа Фактимуса. Она сорвала принятие закона о смягчении содержания людей умышленно, по указанию вышеназванного графа.

– А в качестве доказательств – «слово благородного»? – не выдержала я.

Ох, ну и рожи у этих судей, даже маски не в состоянии скрыть злобу.